Вопросов к главному свидетелю нет

 В Южно-Сахалинском городском суде государственный обвинитель и адвокаты подсудимых по громкому «делу Хорошавина» завершили допрос Вячеслава Горбачева, бывшего руководителя секретариата губернатора,  через руки которого, по версии следствия, от предпринимателей шли «откаты» экс-главе региона.

Это были сложные для участников процесса дни. Поскольку Горбачев нынче проживает в Москве, допрос осуществлялся посредством видео-конференц-связи с 17 до 21 часа сахалинского времени. Случались неполадки с видеосвязью,  качество аудиозаписей разговоров Хорошавина и Горбачева (кабинет губернатора был поставлен на прослушку) оставляло желать лучшего. Зачастую верх брали эмоции, ведь решались человеческие судьбы.

В течение нескольких дней допрос главного свидетеля, заключившего соглашение о сотрудничестве со следствием, вел гособвинитель.

В показаниях Горбачева повторялись уже знакомые фамилии тех, кто периодически пополнял «губернаторский сейф», появлялись и новые фигуранты. Так, во время одного из диалогов Хорошавин интересовался у Горбачева, насколько выполняет свои финансовые обязательства бывший мэр областной столицы Лобкин. По пояснениям свидетеля, губернатор поставил перед Лобкиным две задачи. На  выборы депутатов  Южно-Сахалинской городской Думы главой региона была  обозначена «смета» в 80 млн рублей. На эти средства заместитель руководителя аппарата губернатора Макаров должен был провести кампанию с помощью политтехнологов. Кроме того, Лобкину же предстояло  привлечь  от претендентов на депутатские кресла еще 40 млн рублей, которые Хорошавин планировал потратить в 2015 году на собственные выборы (если президент одобрит его кандидатуру). За Лобкиным числились «хвосты», хотя он и взял часть денег для губернаторского сейфа из своего бизнеса.

Еще Хорошавин спрашивал, почему возникли трения между руководителем «Сферы» Залпиным и министром соцзащиты населения Касьяновой. Трутнева провела служебное расследование, вины Касьяновой нет, это Залпин, полагая, коль он платит деньги, стал вести себя нагло, некачественно готовил документы на аукцион.

На следующем файле голоса забиваются резким шумом. Горбачев утверждает, что по указанию губернатора в его кабинете была установлена глушилка, Хорошавин в нужный момент переключал тумблер, особенно при обсуждении финансовых вопросов. Исходя из комментариев Горбачева, речь шла о получении очередной «порции» денег от авиакомпании «Аврора» (Сухоребрик),  ЗАО «Труд» (Томшин), «Сахалин Инжиниринг» (Альперович).  

– Суммы вслух не называю, пишу на листке, который затем уничтожается, – поясняет Горбачев возникающие в диалоге паузы и губернаторское одобрительное «угу-угу». Значит, тайный сейф в элитной курилке на 6 этаже Дома правительства пополнился новыми купюрами…

Многочисленные ходатайства адвокатов судом традиционно отклоняются. Защита по-прежнему считает незаконно произведенные  аудиозаписи недопустимым доказательством. Выступает против оглашения прокурором протоколов допросов Горбачева на предварительном следствии, поскольку те его показания расходятся с нынешними.  Зачитывая протокол допроса или заключения психолого-лингвистической экспертизы, обвинитель, полагает защита, навязывает Горбачеву нужный ответ.

С заявлениями выступают и подсудимые.  Хорошавин не понимает, почему Горбачев выступает в роли эксперта в вопросах финансов, экономики, он что, великий специалист? Икрамов насмешничает по поводу расположенного в правительственной курилке губернаторского сейфа, где якобы хранились миллионы – это всего лишь «мебель» для сигарет и пепельниц.

– Это  фантазии Горбачева, он все врет, – заявляет он и просит провести судебно-психиатрическую экспертизу «главному свидетелю»  в связи с его неадекватностью.

– Не вижу оснований, – откликается прокурор.

– Не знаю, почему обвинитель возражает, – недоумевает Хорошавин. – Ничего страшного в  экспертизе нет, я вот проходил, жив. А определить адекватность по телеэкрану невозможно.

Прокурор продолжает допрос. Предприняты попытки послушать аудиозапись от 13 января 2015 года.

– Вы слышите голоса? – спрашивает прокурор Горбачева.

– Чуть-чуть различаю голос губернатора, – отвечает тот.

Приходится довольствоваться комментариями Горбачева и фонограммой, которую зачитывает обвинитель. «Четыре отдай Карепкину» – расшифровывая фразу, Горбачев поясняет, что  от губернатора периодически поступали распоряжения отдать зампреду правительства 4 млн рублей перед его командировкой в Москву, в комитет по рыболовству.

Аудиозапись диалога Горбачева и Хорошавина от 15 января 2015 года. Горбачев поясняет суду,  что  Залпин и Альперович не закрыли часть суммы («взятки или отката, не знаю, как назвать»). Губернатор выражает неудовольствие. Всего же Залпин должен передать 61 млн рублей, Альперович – 65 млн рублей наличными.

Ходатайство прокурора: в прошлом судебном заседании Горбачев допустил противоречие, обозначив, что в сейфе на момент задержания губернатора оставалось 100 млн рублей, но в материалах  дела им названа другая, гораздо меньшая, сумма. Противоречия существенные, обвинитель просит разрешения огласить часть протокола очной ставки Горбачева и Хорошавина (12 июня 2015 года, Матросская тишина). Адвокаты считают это преждевременным, при оглашении протокола Горбачев будет вынужден все ранее сказанное подтвердить. Почему сейчас, «вживую», не выяснить это у свидетеля? По мнению защиты, процесс идет с обвинительным уклоном…

Суд ходатайство прокуратуры удовлетворяет. Оглашается часть протокола почти двухгодичной давности, где речь идет об остатке средств  в сейфе.

– То, что я вчера назвал 100 миллионов, я ошибся, – «кается» с экрана Горбачев. – Я основывался на той сумме, о которой сообщалось в телерепортажах при аресте губернатора.

Еще одно противоречие в показаниях и – в этой связи – ходатайство прокуратуры об оглашении протокола допроса. Защита против. Адвокат Сюзюмов сравнивает процесс с военным трибуналом, считает, что мнение суда уже сформировано. Хорошавин  говорит о том, что все прочие свидетели вызывались в зал суда, при «живом» допросе у прокуратуры была бы возможность выяснять противоречия на месте. Теперь приходится довольствоваться «телевизором»…

– Ваше мнение? – обращается судья к Карепкину.

– Мое мнение здесь никакое, кто его слышит?! – эмоционально говорит подсудимый. – Конечно, я против, но что это меняет?

– Предлагаю сегодня вынести обвинительный приговор, и все тут! – иронично высказывается подсудимый Икрамов.

Судья, терпеливо всех выслушав, удовлетворяет ходатайство прокурора. Оглашается протокол допроса Горбачева от 7 апреля 2015 года. «Герой» данного эпизода подсудимый Икрамов. Согласно показаниям свидетеля, Икрамов был представлен Горбачеву как особо надежный человек губернатора, первоначально занимался вопросами спорта, но с 2014 года ситуация изменилась,  он стал «главным распорядителем» земельных участков, подрядов, контролировал строительный рынок, уже самостоятельно встречался с руководителями фирм, принуждая их к «откатам».

На этом допрос стороны обвинения закончен.  Дело за адвокатами.

Ольга Артюхова, адвокат Хорошавина, присутствует в Москве, в зале заседаний Щербинского районного суда. Защита пытается выяснить, когда у фигурантов дела возникла договоренность о взятках в составе преступной группировки, в которую входили Хорошавин и его подчиненные.

– Я не помню, – после долгой паузы отвечает Горбачев.

Пользовался ли сам Горбачев деньгами из губернаторского сейфа, доступ к которому был только у него?

– Никогда ни рубля я из сейфа не брал, – отвечает допрашиваемый. – Эти деньги использовались на выборы и личные нужды Хорошавина.

Адвокат интересуется, на какие средства  Горбачев приобрел 4 квартиры в Москве и недвижимость в Арабских Эмиратах – ну, не на зарплату же чиновника?

Суд снимает вопрос, уголовное дело в отношении Горбачева выделено в отдельное производство, речь сейчас не о нем – о Хорошавине.

Снимаются вопросы, связанные с  нездоровьем Горбачева. Как при таком плохом зрении он сумел «разглядеть» не телеэкране изъятую у Хорошавине при обыске сумму в 100 млн рублей? Почему не пользуется очками и тростью? Находился ли он на лечении (по протекции бывшего главы островного минздрава Зубкова) в клинике имени Бурденко, дабы избежать наказания? 

– К делу не относится, – считает судья.

Снимается вопрос о доходах Горбачева с 2011 по 2015 годы. Насколько они соразмерны расходам на покупку дорогостоящей недвижимости? И не использовались ли для этого «сейфовые» деньги?  

– К делу не относится, – повторяет судья.

Адвокаты протестуют. Суд, по их мнению, выступает в роли защитника Горбачева, который, по сути, не ответил ни на один вопрос. Суд лишает защиту права в сборе доказательств. Нарушены равноправие и состязательность сторон. Из уст подсудимых звучит  краткий комментарий: «театр абсурда».

На ряд вопросов Горбачев дает развернутые ответы. Например, поясняя разговор, который состоялся у него с Хорошавиным 2 марта 2015 года, в канун ареста экс-губернатора.

– Я сказал, что надо решать вопрос с деньгами из  губернаторского сейфа, – вспоминает Горбачев. – Поскольку они получены незаконным путем, я не хочу иметь к ним никакого отношения. Хорошавин обещал, что все решит после возвращения  с экономического форума, который проходил в Красноярске с 25 по 28 февраля. К данному вопросу мы  и вернулись 2 марта. Губернатор сказал, что у него дома, на территории Уюна, есть большой сейф. Деньги из Дома правительства нужно перевезти туда. Предложил мне найти большую сумку, уложить деньги и передать своему помощнику Усачеву. Я позвонил своей гражданской жене (она была дома), затем водителю автомобиля, закрепленного за секретариатом, он привез сумку, я стал упаковывать в нее деньги. Вошло только 66 млн рублей, в сейфе оставалось еще 14,5 млн рублей и валюта. По телефону вызвал Усачева, сказал, что сумку он должен отнести в находящуюся в подвальном помещении Дома правительства служебную машину, что тот и сделал. Сумка была доставлена в Уюн.

Ночью Горбачеву позвонил Усачев, мол, надо срочно встретиться. Пояснил: ему звонил Икрамов, известил, что 3 марта 2015 года в здании правительства будут проводиться обыски и надо «зачистить» сейф…

Ночью Горбачев сейф зачистил, очередную сумку с 14,5 млн рублей и валютой поместили в багажник машины Усачева.

– Не себе же домой мне было их брать! – осерчал на вопрос адвоката, по какой причине  деньги оказались в багажнике,  Горбачев. – Почему я должен отвечать за губернатора, он взятки брал, а я отвечай?!  Я так и сказал Усачеву,  что больше видеть эти деньги не хочу. Я в первый же день задержания признал свою вину в том, что под угрозой увольнения выполнял все распоряжения губернатора и заявил, что буду сотрудничать со следствием. Жалею, что не сделал этого раньше.

Адвокат спрашивает,  почему, осознавая противоправность действий губернатора, Горбачев не уволился?

Дважды, отвечает свидетель, он предпринимал такие попытки, но получал отказ. Кроме того, не хотелось быть в глазах коллег крысой, покидающей тонущий корабль…

Деньги из сейфа, уточнял свидетель, тратились на личные нужды Хорошавина и его семьи. Губернатор периодически давал указание перечислить на банковские карты, свою и жены,  по 3-5 млн рублей. Передавал конверты с деньгами  матери, проживающей в Хабаровске. Оплачивались перелеты из Москвы в Южно-Сахалинск  и обратно бизнес-классом его сыну, Илье Хорошавину, работавшему в Роснефти.  Каждая поездка – это 150-170 тысяч рублей. Из сейфа шла оплата коммунальных платежей за дом в Уюне, покупок во время заграничных командировок, дня два в которых отводились на отдых. Хорошавин с Усачевым и переводчиком на арендованном автомобиле представительского класса объезжали магазины, из командировки губернатор привозил по 2-3 часов стоимостью  по 3-5 млн рублей каждые, а также антиквариат, ювелирные изделия. А что, когда сейф полон «сторонними» деньгами, красиво жить не запретишь.

Однажды в заграничной поездке,  свидетельствует Горбачев, главу региона сопровождала дама, работавшая секретарем в его приемной. Была одарена подарками, а со временем и повышена  до руководителя агентства по труду. Вот такая кадровая политика…

«Клубничкой» главный свидетель не брезговал. В ходе одного из заседаний прокурор огласил протокол допроса Горбачева, где тот подробно рассказывает и о запоях Хорошавина, из которых его приходилось выводить в московской клинике (опять же при содействии Зубкова), и  о вояже островной делегации в Красноярск, на экономический форум. Как в художественном романе на тему жития современной власти, там и бани, и загородные коттеджи для некоторых членов делегации, и «ночные бабочки». Труды которых оплачены щедро, одной Хорошавин подарил новенький Лексус плюс престижный номер  777, еще для прелестниц самолетом «Авроры» с острова были срочно доставлены шубы. Смаковать подробности как-то не очень хочется, все это уже бурно обсуждено в социальных сетях. Тем более, лично я с некоторой осторожностью отношусь к показаниям Горбачева, в них много противоречий. Да и взгляд его на события все-таки субъективен. Хотя цинизм высоких чиновников, призывавших в свое время  обывателей честно служить Отечеству, как следует из  материалов судебного разбирательства, все-таки имел место быть.

И за державу обидно, как говаривал известный киногерой…

На следующей неделе суд продолжит исследовать материалы громкого дела..

Лариса Пустовалова

Фото: www.sakhalin.info